Политолог Аббас Галлямов* в эфире программы «Воздух» на канале «Ходорковский Live» прокомментировал убийство военкора Владлена Татарского, его последствия для России и россиян и активизировавшуюся деятельность Медведева и Кадырова.
* Власти РФ считают иноагентом
– Как власть воспользуется убийством Владлена Татарского? Можем предположить, что усилит давление на несогласных, может быть, вернет смертную казнь, заведет новое уголовное дело на Алексея Навального, чью фамилию стало слышно все чаще. Или Россия усилит обстрелы Украины?
– Они могут сделать все. И украинские города обстреляют, но, строго говоря, большого смысла в этом нет. Военного смысла в этом нет никакого. Убить еще какое-то количество мирных жителей, детей? Это не сломает украинцев. Они это сделают для того, чтобы не было ощущения, что они не ответили. Но большого смысла в это вкладывать не будут.
Главный смысл заключается в том, чтобы заставить всех людей, когда-либо участвовавших в умном голосовании, вообще всех сторонников Навального, залечь на дно.
Пока это, если не бурлящая, то булькающая, за секунду до закипания масса, которая, как только Кремль пошатнется, первая окажется на улицах и будет диктовать повестку, захватит контроль над политической ситуацией в стране. Это наиболее, если можно так выразиться, боеспособная часть российского общества в политическом смысле, наиболее деятельная. Поэтому эти люди представляют для власти реальную угрозу. За ними потянутся все остальные – революции в таких ситуациях и происходят.
Чтобы этого не случилось, чтобы первые люди не пошли, которые укажут путь остальным, нужно их запугать. Нужно, чтобы каждый из них почувствовал, что он является потенциальным обвиняемым в терроризме, в деятельности террористических ячеек. То есть каждый из них под боем, чтобы они от ужаса залегли и даже не думали голову приподнимать. В этом реальный смысл происходящего.
Смысл не в том, чтобы Навальному еще сколько-то лет добавить по обвинению в терроризме, хотя и это могут сделать. Добавить еще несколько лет, с точки зрения нынешнего статус-кво, ничего не поменяется – он сидит и так. О далеком будущем власть не думает. Для власти важно, чтобы все сторонники Навального почувствовали, что все это всерьез, что каждый из них под боем.
– А сами власти не испугались? Им самим не страшно? Когда я смотрел эфиры пропагандистских телеканалов после убийства Татарского и слушал выступление людей, считающих себя порядочными журналистами, таких как Соловьев, Скабеева, Красовский и другие, было ощущение, что им страшно.
– Им, конечно, страшно. Всем страшно. Каждый из них может представить себя на месте Татарского. Но на самом деле еще более страшной является перспектива репрессий. Из истории хорошо известно, как репрессивный каток работает. И такого не бывает, что схватили всех, кто против, и остановились. Чекисты придут к Путину и скажут: «Владимир Владимирович, мы всех врагов переловили, остались только лояльные, мы тебе больше не нужны, можешь отправлять нас на пенсию». Так не бывает.
Они переловят всех, кто подает голос против, затем осмотрятся по сторонам и скажут: «Остальные значит среди патриотов затаились. Думаете, мы дураки? Не найдем вас? Мы сейчас переловим всех!» И начнут уже среди лояльных искать.
Я не говорю про Скабееву, но Симоньян должна это понимать. Важнейший урок сталинских репрессий: нет такого объема лояльности, который гарантировал бы тебе того, что ты этих репрессий избежишь. Ты можешь с утра до вечера с портретом вождя носиться, можешь в постели своего мужа Владимиром Владимировичем называть – это тебя не спасет. Кто-то из силовиков по каким-то причинам, даже не связанным с твоей реальной деятельностью, решит, что пришла пора и тебе куда-то ехать. Что-то подозрительно сильно с портретом нашего «великого вождя» носишься, что-то подозрительно притворяешься – видимо, что-то скрываешь. Вот это реальная угроза.
Угроза того, что тебя взорвут украинские спецслужбы, не так велика, как угроза того, что тебя в какой-то момент твой собственный репрессивный каток переедет, и ты будешь кричать: «Товарищ Владимир Владимирович! Произошла чудовищная ошибка!». Вот это важнейший урок сталинизма. Они сейчас ровно в ту сторону и толкают: покончат с остатками оппозиции – начнут вылавливать врагов в собственных рядах, по-другому не бывает.
– Хочу процитировать пост заместителя председателя Совета Безопасности России Дмитрия Медведева: «Все эти вонючие ФБК и “МБХ-медиа”, Навальный, Волковы, Пономаревы и прочие Ходорковские стали просто заурядными террористами и убийцами. Они сладострастно наслаждаются видом крови граждан России, раздувают ноздри от возбуждения, при виде раненых и покалеченных тел. Они истово присягнули тьме и террору вместе с убийцами родного им киевского нацистского режима». Сложно разбираться в тонкостях падения бывшего президента, но тем не менее, страшно вам от таких угроз?
– В случае с Медведевым, точно не страшно, потому что у меня есть четкое понимание, чем Медведев занимается. Он пытается выжить в ситуации, когда усиливается группировка Сечина-Патрушева, людей, которые его ненавидят, и которые первым делом, как только смогут, сожрут его. Людей, которые только что закатали, буквально в асфальт, его подельников братьев Магомедовых – дали по 18 и 19 лет тюрьмы. И сейчас придут за теми, кто на самого Медведева указать может, если их там прижмут.
У Медведева ситуация аховая, единственное, что его спасёт, это демонстрация своего оголтелого патриотизма. Он страшно боится, что ему припомнят либеральный крен образца 2000-х. В рамках репрессивной логики, о которой я говорил чуть выше.
В конце 30-х сталинские чекисты пришли за бывшими левыми эсерами, бывшими меньшевиками, которые давно уже к тому времени перекрасились в большевиков, ничем от нынешних большевиков не отличались, и тем не менее, им вдруг припомнили, кем они когда-то были. Ровно то же самое произойдет и с Медведевым.
Он страшно этого боится, и он заглушает свой собственный страх, во-первых, этими криками, а во-вторых, пытается убедить начальника: «Я не такой! Я настоящий не тогда, когда я говорил, что свобода лучше несвободы, не когда я Каддафи сдавал американцам, не когда я с Обамой перезагрузку устраивал, не когда я пытался ограничить влияние силовиков и бизнес от них защищал. Не в тот момент, когда я за Ходорковского попытался заступиться в разговоре с вами, а вот сейчас! Вот сейчас я настоящий!»
Медведев чувствует мрак могильный и пытается страх заглушить и не только алкоголизмом, но еще этими криками.
– Депутат Слуцкий 5-го апреля предложил вернуть смертную казнь. Как вам кажется, законодательные инициативы, направленные на ужесточение политической жизни, последуют? И может ли теракт в Петербурге быть использован, как в свое время события в Беслане были использованы для отмены выборов губернаторов? Какие-то жесткие политические последствия могут ожидать Россию?
– Конечно, могут! Сейчас все, что бы ни произошло, используется для закручивания гаек. Совершенно очевидно, что Путин других вариантов спасения в ситуации, когда он не может выиграть войну, не видит. Да, он уже понимает, что любить его не будут. Хорошо, любить не будут, так пусть хотя бы боятся – вот его логика.
Поэтому, чем хуже дела на фронте, тем жестче будут расправляться, даже не просто с оппозиционерами, их уже почти не осталось, их раздавили, все более жестко будут расправляться с недостаточно лояльными, а потом с чрезмерно лояльными. Всегда найдут, с кем расправляться, и будут закручивать гайки, и смертную казнь вернут, и, может быть, вешать на фонарных столбах будут, как это делают в Иране сейчас. Но как показывают последние события осени в том же Иране – такие вещи не спасают. Народ все равно восстает.
– Про народ, который восстает. Любопытная новость пришла: в Москве протест против строительства мечети. Рамзан Кадыров уже предложил всех, кто против мечети, всех, кто против ислама в Москве, отправить на войну, на фронт. Что можно нащупать в этой новости, что в ней важно?
– Важно то, что Кадыров и кадыровцы озвучили то, о чем вы говорите. Помимо того, что заявил Кадыров, появился еще ролик в телеграме, на котором кадыровцы с автоматами на шее с фронта записали обращение к протестующим, если сейчас немедленно не успокоитесь, то мы приедем и с вами покончим. И фраза такая там звучит: «Нам все равно с кем воевать».
Это не просто эмоции, я не исключаю, что Кадыров пытается таким образом поднять свои котировки в Чечне. Совершенно очевидно, что они пошатнулись. Выяснилось за последний год, что вовсе не кадыровцы самые крутые парни на земле, далеко ходить не надо, вот по соседству, через границу, в Украине живут гораздо более крутые ребята.
Котировки Кадырова, чья власть всегда держалась исключительно на страхе, который он внушал, на реноме самого сильного, «чемпиона мира», сильно пошатнулись. А в Чечне, где он управлял эти годы абсолютно диктаторскими методами, конечно, его не любят все, кроме представителей его собственного клана. Все остальные там в загоне и все остальные только и ждут, когда можно будет на него наброситься и порвать его.
Кадыров решил, что надо укреплять свои собственные позиции, но не за счет обыгрывания того тезиса, которым он бравировал последние годы: «Я – пехотинец Путина!» Быть пехотинцем Путина уже не престижно. Ему надо напомнить, что «Я – солдат Аллаха!». Он ищет, пытается использовать исламскую идентичность. Он пытается воспользоваться этим фактором для укрепления своих позиций в Чечне и вообще в исламском мире. Старые идентичности перестают работать, старые лозунги уже не срабатывают, идет поиск новых.
